Молотов. Наше дело правое [Книга 1] - Вячеслав Алексеевич Никонов

Петербург удовлетворял самые высокие эстетические запросы. Вместе с братом дед ездил слушать знаменитые симфонические концерты Кнушевицкого в Павловске. Ходили на Шаляпина. Было место и для студенческих вечеринок с модными музыкой и танцами.

Политехнический институт принадлежал к числу элитных вузов. Там преподавало немало ученых с мировым именем, и многие из них оставили свои автографы в «Лекционной книжке» (зачетке) студента Скрябина. Историю хозяйственного быта преподавал выдающийся философ и экономист Петр Струве. Курс всеобщей истории читал легендарный Николай Кареев. Самыми полезными и запомнившимися дед называл лекции по теории статистики в исполнении Александра Чупрова. Вспоминал дед также экономиста и историка Михаила Туган-Барановского. Все из перечисленных светил, кому Вячеслав Скрябин сдавал экзамены, оценили его знания как «весьма удовлетворительные». Помимо этих предметов на первом курсе Скрябин сдал экзамены по праву, французскому языку и выполнил практические работы по статистике, физике и химии[47].

Скрябин оказался весьма ценным приобретением для институтских большевиков, среди которых преобладали вчерашние гимназисты из интеллигентных семей: Алексей Стецкий, Александр Потехин, Николай Смирнов, Николай Лебедев, Николай Евреинов, Всеволод и Владимир Васильевские. Существенную роль играл Федор Ильин, который станет больше известен под псевдонимом Раскольников. Как и в Вологде, Скрябин вел агитационную работу среди рабочих — на заводах «Новый Айваз» (позднее он станет «Светланой»), «Лесснер», «Новый Лесснер», «Парвиайнен». В нелегальных кружках, в одном из которых занимался Михаил Калинин, Скрябин проходил под кличками «Андрей» или «Дядя».

В конце года Скрябин впервые посетил Москву, чтобы полюбоваться ее красотами. А Ленин в те дни собрал в Праге VI Всероссийскую конференцию РСДРП, где создал чисто большевистский ЦК, в который, помимо него, вошли Голощекин, Зиновьев, Малиновский, Орджоникидзе, Спандарян, Шварцман. Впервые было создано Русское бюро ЦК в составе Сталина, Орджоникидзе, Спандаряна, Голощекина и Елены Стасовой. Остальные социал-демократы не признали правомочности Пражской конференции и на собственном форуме, который прошел под председательством Троцкого, осудили ее как «ленинский переворот». Но большевиков это мало смущало, они взялись за претворение решений Пражской конференции в жизнь. Одно из них заключалось в организации издания массовой ежедневной газеты.

В это время в Петербурге появился Сталин, сбежавший из Сольвычегодска. Иосиф Сталин (Джугашвили) после окончания с отличием Горийского духовного училища и изгнания за революционную деятельность из Тифлисской духовной семинарии стал активным партийным деятелем. Его дооктябрьская биография вмещала семь арестов и пять побегов из тюрем и ссылок. Именно Сталин занялся организацией партийной печати, которая на тот момент была представлена «Звездой». В начале 1912 года в газете появился новый сотрудник — Вячеслав Скрябин. Обстоятельства его появления описал Батрак, который засвидетельствовал, что финансировал газету, как потом и «Правду», Тихомирнов. При этом вопрос ставился так: «Мы даем деньги, но от группы входит один представитель в состав редколлегии. Представителем этим выделен был В. Скрябин»[48]. Так первокурсник стал видным партийным журналистом.

Михаил Ольминский (Александров), высокообразованный дворянин, опытный партийный журналист и публицист с еще народовольческим стажем, вспоминал: «Из новых, молодых сил, которые стала формировать “Звезда”, особенно следует отметить Ф. Раскольникова, Демьяна Бедного и В. М. Скрябина… Скрябин, писавший под псевдонимом А. Рябин, А. Званов, В. Михайлов и В. М., был очень ценным не только газетным, но и партийным работником»[49].

Уже в «Звезде» творчество Скрябина привлекло широкое внимание придирчивых читателей, в первую очередь — из органов цензуры. За его статьи не раз следовал арест газеты. Главным предметом специализации новоиспеченного партийного литератора стала хроника стачечной борьбы, благо жизнь сама активно подбрасывала обширную информацию: 1912 год ознаменовался резким подъемом забастовочной активности, на фоне которого завершалась подготовка к началу выпуска «Правды».

«Это было, — вспоминал Сталин, — в середине апреля 1912 года, вечером, на квартире у тов. Полетаева, где двое депутатов Думы (Покровский и Полетаев), двое литераторов (Ольминский и Батурин) и я, член ЦК (я, как нелегал, сидел в “бесте” у “неприкосновенного” Полетаева), договорились о платформе “Правды” и составили первый номер газеты…»[50]Тогда состоялась и первая личная встреча Молотова со Сталиным: на явочной квартире у зубного врача на Пороховой улице, после чего Сталин оставался на ночлег в комнате Скрябина. Гость произвел сильное впечатление. Говорили больше об аренде помещения для редакции и выборе типографии.

Арендовали три комнаты в доме 37 по Николаевской улице. О печатании «Правды» договорились с типографией черносотенной газеты «Земщина». Обратимся к рукописи Молотова, датированной апрелем 1962 года: «Конец апреля — начало мая 1912 года. В 3–4 часа петербургского утра, уже совсем светло, мы, двое-трое редакционных работников “Правды”, выходим из типографии на Николаевской (там была все-таки редакция, а не типография. — В. Н.), где печаталась газета. Закончился наш рабочий день. Номер “Правды” сдан на ротационную машину. Началось печатание ежедневной рабочей, большевистской газеты… Где-то глубоко-глубоко жила уверенность, что ты участвуешь в таком деле, в таких событиях, которые уже являются наглядным свидетельством слабости и гнилости старого мира, доказательством непреодолимо растущей силы нового, революции, социализма…»[51]

В день выхода первого номера газеты, 22 апреля, Сталин был арестован по наводке Малиновского, который был агентом полиции, и после нескольких месяцев заключения в тюрьме сослан на три года в Нарымский край. 22 мая арестовали и ответственного секретаря редакции — Раскольникова, который был приговорен к ссылке, замененной высылкой за границу. Перед отъездом Раскольников зайдет в редакцию «Правды» попрощаться с коллегами: «В маленьких комнатах было накурено и душно. Секретарем “Правды” вместо меня был мой товарищ по большевистской фракции политехникума Вячеслав Михайлович Молотов (Скрябин).

“Так, значит, теперь вы станете ‘заграничником’ ”, - с улыбкой на лице, поглаживая свою коротко остриженную, черноволосую голову, произнес он и крепко пожал мне руку»[52].

Основная забота новоиспеченного ответственного секретаря заключалась в защите газеты от полицейских и цензурных преследований. От закрытия спасали специально назначаемые зиц-издатели и зиц-главные редакторы. Всего у «Правды» в 1912–1914 годах сменилось 10 официальных издателей и 44 главреда, большинство из которых из редакционного кабинета в порядке партийной нагрузки безропотно отправлялись прямо в тюрьму. Только за первый год своего существования тираж газеты конфисковался 41 раз.

Скрябин начал заочно общаться с Лениным: «Почти ежедневно приходили увесистые пакеты со статьями и небольшими заметками для “Правды” от В. И. Ленина. Вместе с ними были и статьи Г. Зиновьева, жившего в это время вместе с Лениным и много писавшего для “Правды”. Эти пакеты были из Поронина, пограничного польского городка тогдашней Австро-Венгрии (ныне — территория Польши), куда для лучшей связи с “Правдой” переселился из Женевы Ленин. Статьи В. И., естественно, были во многих